Концовка предыдущего постинга

(нисколько не предусматривавшаяся еще в тот момент, когда я писал его начало) является, между прочим, лучшей иллюстрацией к вопросу, почему я пишу сейчас (про контрамодули) столько статей вместо того, чтобы написать одну толстую книгу.

Тут дело даже не в том, что две книжного размера рукописи про контрамодули у меня уже есть, причем одна из них уже почти пятнадцать месяцев лежит в редакции без всякого движения. И не в том, что есть еще и обзор, который даже нигде не лежит, кроме Архива, поскольку в двух редакциях его уже отвергли, а в какую третью его послать, я даже и не знаю. И даже не в том, что я написал уже толстую книгу про полубесконечную гомологическую алгебру, и не вижу, чтобы ее особенно читали.

Дело просто в том, что написать толстую монографию значит сформулировать основания и философию предмета, причем не только в общих чертах, а в деталях. Основания же у всякой теории появляются тогда, когда она в очень значительной степени уже разработана. Книжка по полубесконечной гомологической алгебре стала итогом нескольких десятилетий предшествующего развития. В результате, по крайней мере, за шесть лет, прошедших со дня передачи в издательство готовой рукописи, текст не устарел, не ощущается мною, как устаревший. Обзор по контрамодулям, с другой стороны, устарел меньше чем за год со дня обнародования.

Вот и концовка предыдущего постинга показывает: основания предмета плывут. Продолжают плыть. Не в том смысле, что-то неверно, но в том, что точка зрения сдвигается, уточняется. Требуют дальнейшей проработки основания. Рано еще итоговую монографию-то писать.

Это не говоря о том, что область науки, целиком состоящая из работ одного-единственного автора -- странная все же штука. Нельзя так. Должен быть некоторый круг специалистов, вовлеченных в это дело и понимающих, что там происходит. Не сводящийся к одному человеку.