Рецензионная политика

Придумал, как оценить в цифре мою работу над рецензиями, которые я сейчас пишу: разделить размер исходного TeX-файла моей рецензии (в килобайтах) на размер TeX-файла авторской статьи, скачанного с Архива (в них же). Получил для двух написанных в этом году рецензий цифры: 13% (это более одобрительный отзыв) и 20% (это более критический). В составе текстов самих рецензий, при этом -- примерно четверть-пятую часть составляет пересказ содержания рецензируемой статьи и остальные три четверти-четыре пятых -- поправки, замечания и претензии к авторскому тексту.

Почему я изо всех сил стараюсь рецензировать с такой вдумчивостью и тщательностью, отчасти даже нарочно демонстративной, те работы, которые я соглашаюсь сейчас рецензировать? Несмотря на то, что написание таких рецензий мне, в общем, нелегко сейчас дается. Еще более демонстративно, публично отвергая при этом просьбы о рецензировании, поступающие из журналов, попавших в мой черный список?

Есть ли разница между теми и другими журналами? Некоторая, может быть, есть, но небольшая. Репутация Compositio (с которыми я сотрудничаю), в самом деле, получше, чем у Duke (которых я послал). Тройка журналов Лондонского матобщества (с их общей редколлегией) -- в самом деле представляется сейчас заведением поприличнее, чем Advances (стали после смерти их основателя Джан-Карло Рота).

Случайна ли корреляция между этими репутационными наблюдениями и тем фактом, что работу с моим соавторством издали когда-то в Композитио, но в Дюке две мои работы были отвергнуты (вторая даже вовсе без всяких объяснений)? С тем, что из LMS мне прислали когда-то отказ вдумчивый и вежливый, оказавший полезное влияние на мою дальнейшую работу над статьей -- в результате чего я решился послать потом туда другую свою работу, которую там напечатали? А из Адвансез пришел в свое время отказ бессмысленный и высокомерно-хамский (после чего я не стал туда ничего больше подавать, а наоборот, назначил их первой жертвой своей зарождавшейся политики бойкота)?

Корреляция, может быть, и не вполне случайна, но дело не в этом. Вряд ли разница между всеми этими лавочками, работающими с одним и тем же примерно пулом редакторов, рецензентов и авторов -- вряд ли разница между ними так уж драматически велика. Дело не в том.

Я со своими скромными ресурсами не могу организовать наказание пороков и вознаграждение добродетелей в масштабах международного математического сообщества, или даже той его части, которая близка мне по тематике. Но я могу продемонстрировать 1. различие, контраст между пороком и добродетелью, и 2. пример, прецедент и возможный механизм наказания порока.

Если присылаемые мне рецензии на мои работы безответственны и бессмысленны -- пусть же тем более будут ответственны и осмысленны те рецензии, которые пишу я. Пусть журналы, оскорбившие меня своими произвольными отказами, выписанными моим прекрасным работам, бойкотируются мною в ответ -- зато для редакций, которым посчастливилось не попасть под мой бойкот, я уж расстараюсь.

То ли это, что им нужно? Интересно ли даже лучшим из современных математических научных редакций получать развернутые, продуманные рецензии с осторожно, внимательно и, подчас, неоднозначно сформулированными рекомендациями печатать/не печатать? Или все, чего они хотят -- это побыстрее как-нибудь раскидать на две стороны заваливающий их стол мутный поток полухалтурной продукции карьеристов-авторов -- а все, что я пытаюсь делать, будь то как рецензент или как автор научных работ, есть не более, чем затянувшееся упражнение в метании бисера?

Может быть, что и так, но чем больше халтуры вокруг, тем лучше должно быть то, что делаю я. Зачем? Затем же, зачем очень многое, что я делал в своей жизни. Показать пример. Продемонстрировать образец. Зарегистрировать протест.

Последнее для меня почему-то -- всегда было и остается -- очень важно.

Демонстративная тщательность рецензирования, как и вызывающая демонстративность отказов от рецензирования, становятся двумя способами регистрации протеста против того обращения, которое слишком часто получали в руках рецензентов и редакторов мои работы.