Умный и умеренный комментатор. Знает свою область и не лезет во все, как Латынина, поэтому меньше ляпов.
http://echo.msk.ru/programs/personalno/1664014-echo/
Из интервью.
У нас вами и у Турции промежуточные полуавтократические политические системы. На этом пути, так сказать, автократичности мы дальше продвинулись, чем нежели Турция. Турция, как ни обидно это осознавать, более демократическая страна, чем наша.
Что это обозначает на практике? На практике это обозначает, что наш президент имеет больше полномочий и бóльшую свободу рук внутри страны, чем турецкий президент.
При этом и та, и другая системы не являются полноценно демократическими. Это значит, что концентрация власти в центре, во-первых и, во-вторых, в руках одного человека больше, чем это необходимо, чем это надо. У обоих режимов есть идеологические сходства, как то апелляция к славному прошлому, имперские комплексы (Турция – это тоже бывшая империя), фантомные боли, всякие обиды, территориальные претензии к соседям. У Турции есть свой, как известно, Крым – это Северный Кипр. Они, правда, в отличие от нас не включили его в свой состав, то есть не делегитимизировали, по крайней мере, свою собственную государственную границу, но это непризнанная территория, которую кроме Турции никто особенно в мире не признает.
И там есть политический лидер, который желает дальнейшей концентрации власти в своих руках и использует для этого, в общем, довольно знакомые нам методы – патриотическую и такую, довольно воинственную риторику, реальные и воображаемые внешние и внутренние угрозы, подавление оппозиции, подавление свободы прессы, в том числе такими, довольно суровыми, насильственными методами.
Ну вот сегодня, как вы слышали в новостях, там арестовали двух журналистов по обвинению в терроризме за то, что они там чего-то такое, не то написали. Это не единственный такой случай. К сожалению, Twitter отключали в Турции, до чего у нас еще пока, слава богу, не додумались.
Значит, особенность момента, которая делает наш нынешний конфликт с Турцией таким опасным, особенность момента состоит в том, что в Турции были в июне парламентские выборы. Действующий президент шел на них со своей партией, Партией справедливости и прогресса и с замыслом изменить Конституцию, сделать Турцию президентской республикой, то есть прибавить полномочий себе, проще говоря, отобрав их у кого? У парламента Он эти выборы проиграл. Точнее говоря, он не набрал столько, сколько им было надо. Довольно хорошо выступила на этих выборах Курдская партия.
Что дальше можно было делать? Можно было принять эту ситуацию и пытаться договариваться с теми, кто вошел в новый парламент. Президент Турции этого делать не стал – он распустил парламент и назначил новые выборы. Новые выборы у них прошли 1 ноября, вот прям сейчас.
Понимаете, мы такой же точно гибридный режим, нам тоже нужна внешняя и внутренняя угроза, НКО и иностранные агенты, подавление прессы и вся вот эта вот красота. Тоже ровно для тех же целей. Для того, чтобы не отчитываться ни перед кем, как власть тратит бюджет, и для того, чтобы иметь побольше властных возможностей и ни с кем не согласовывать свои шаги, планы и действия. Так что мы тут, действительно, нашли друг друга.
В чем отличие, опять же, как мне кажется, достаточно значимое? Турецкая экономика не сырьевая. Это не петрократия. Там нет такой углеводородной зависимости. И там, соответственно, нет такой концентрации государства, нет такого превалирования государства в политической системе. У нас государство доминирует везде, где только можно, да? И в экономике, и в политике, и в медиа, везде.
А в Турции это не совсем так – там экономика более многоукладна. Она в гораздо большей степени держится, действительно, на малом и среднем бизнесе, на торговле, на туризме. С точки зрения торговли их основной партнер – это ЕС. В узком смысле это Германия. Мы были очень значительным, действительно (ну, пока еще остаемся), очень значительным для них рынком, но сказать, что вот сейчас если мы тут всё себе позакрываем, то Турция от этого развалится на части – нет.
Экономическая ситуация у них тоже постабильней – они не до такой степени зависят от цен на нефть. Это первый момент.
Второй момент, в Турции армия является в гораздо большей степени самостоятельным политическим актором, чем нежели у нас. Это такая, традиционная для Ближнего Востока история. Кстати, армия там довольно часто является вестернизированной и светской политической силой, поэтому даже и…
Это значит, что она часто бывает противовесом религиозным течениям. То есть военные являются светскими людьми, которые не очень поддерживают власть духовенства. Поэтому вот эти вот 2 силы – они друг другу во многом противостоят, мы это видели и в Египте. Это второй момент.
Третий момент, в Турции другая демографическая ситуация – там гораздо больше молодежи. Процент молодежи там выше. Поэтому, в принципе, потенциально турецкая политика может быть агрессивней, чем наша. Опять же, они не петрократия, для них падающая цена на нефть – не такая драма, и молодых людей у них больше.
Значит, третий момент – это армия, и четвертый момент – это, собственно говоря, религия. Опять же, в отличие от нас религия является там существенным фактором. Ну, вот, наш президент обвинял турецкого в том, что он проводит политику исламизации. В этом есть своя доля правды. Нынешний турецкий режим является наследником Ататюрка, их Петра Первого, грубо говоря, светского реформатора, поэтому это светские власти. Но тем не менее, общий вот этот тренд к традиционализму – он на них тоже действует.
Комментарии (0)