враг моего врага - не мой друг

Высказывание Бродского о колхозах и Евтушенко, известное публике не меньше, чем его стихи - типичный пример логики "враг моего врага - мой друг". Люди, искренне ненавидящие то или иное реальное или воображаемое зло, порой готовы поддержать любое иное зло, выступающее против объекта их ненависти, часто не слишком задумываясь над тем, стоит ли поддерживать колхозы против Евтушенко, Ципраса-Варуфакиса против austerity или Путина против "глобального монстра неолиберализма". При этом стихийно или сознательно в одну кучу смешиваются тактические временные альянсы по принципу "негативного консенсуса" и наивная вера в "меньшее зло", а то и надежды на то, что этим "меньшим злом" удастся манипулировать. Итог часто оказывается плачевен, и сторонники "меньшего зла" не только сами становятся жертвами собственных предпочтений, но и заражают этой логикой немалое число своих последователей.

Не будучи знатоком поэзии, я не могу сказать, заслуживал ли Евтушенко того, чтобы предпочесть ему колхозы, и не будучи специалистоим по экономике вообще и по Греции в частности - не знаю, стоило ли грекам выполнить требования кредиторов после маневров Ципраса или пойти на этот шаг без того, чтобы избирать премьер-министром Ципраса. Это выбор Бродского и греков, соответственно. Но точно знаю, что враг моего врага - это не мой друг. Он (или она) может выступать в роли союзника и/или попутчика, и не более того (но и не менее). С друзьями у меня общие не только и не столько враги, а прежде всего позитивные цели и идеи. That's it...