Состояние реформ российской науки

Летом 2013 года началась скандальная реформа Российской Академии Наук. Началась она с того, что у РАН по указанию самого президента отняли право распоряжаться недвижимостью. Дальнейшие реформы были гораздо менее публичными, но заметно повлияли на научную работу в РФ.
Я не стану описывать бюрократические изменения, которые претерпела РАН. Я просто опишу ту ситуацию, которую увидел я, пообщавшись лично с руководящими представителями Академии и наслушавшись плача Ярославны ученых.
Почти месяц назад я вернулся из США в Россию. Когда я только собирался, мне мои старые коллеги сказали, что я могу приезжать спокойно, работой обеспечат, зарплаты будут сносные. Но реальность оказалась более суровой: денег у них таки не оказалось и пошли всякие разные попытки затолкать меня в РАН.
Оказалось, что в РАН человек, привезший американский опыт, не нужен. Точнее, он нужен многим руководителям научных групп с точки зрения достижения научного результата, но система построена так, что бюрократически они меня использовать никак не могут. Когда разговариваешь с заведующим лабораторией, он первым делом пытается втиснуть человека в рамки льготных категорий, потому что во многих проектах напрямую указные ненаучные, а бюрократические условия. Вот и получается, что по этим бюрократическим условиям я не прохожу.
Во-первых, бюрократы в Москве хотят молодых ученых и этой категории уделяется большое внимание. Настолько большое, что все остальные категории страдают от этого. Но ведь каждый молодой когда-то станет немолодым. В общем, я уже не прохожу под эту категорию.
Во-вторых, в условиях на получение некоторых грантов стоит условие привлечения ученого ученого из зарубежья. Вроде бы вот здесь я как раз подхожу. Но проблема в том, что условие сформулировано так, что оно в принципе не может быть выполнено. Они хотят, чтоб ученый сохранил зарубежную афилиацию (право указывать зарубежный университет в публикациях), но при этом работал в России. Я не представляю как этого можно достичь. Если это постдок (научный сотрудник под руководством профессора), то его никто не отпустит в далекую Россию. Если это профессор, то он не сможет уехать просто потому, что ему нужно преподавать, иначе он потеряет эту самую афилиацию.

По этому поводу рассказывают мне такой слух. Что вот руководителей научных фондов стали обвинять за подобные условия, что они вставляют подобные условия для того, чтобы провести гранты своим знакомым (т.е. коррупция). Они стали отвергать эти обвинения и заявили, что это пожелание президента. Дескать они приходят к президенту, а он им: "нужно повышать мобильность ученых". Ну они и ставят условие в гранте: "столько-то участников проекта должно перейти в группу из других регионов. То, что никаких условий для этого в РФ не создано - это другой вопрос, который никого не колышет.
Полагаю, когда до президента дойдет анализ выполнения его поручений, он будет очень недоволен.

Ну да ладно, поговорим не о грантах, а вообще о способах попасть в РАН. Так вот, таких способов почти нет. Все дело в том, что свободных ставок в лабораториях НИИ просто не существует в принципе. Если эта ставка пустует, то ее отбирают. Другого человека возможно взять только и только, если кого-то уволить. По доброй воле увольняться никто не хочет. А зачем, если можно просто получать ставку и нихрена не делать? Ведь гранты получают только часть ученых (может быть треть). А остальные просто получают ставку. Так вот, если увольнять лодырей силой, то они начинают визжать и всем доказывать, что они незаменимые ученые, что у них вот прямо сейчас готовятся к печати 100500 публикаций и т.д.

Что по оплате труда ученых. Один завлаб мне сказал примерно так. Если взять ставку за X, то на проектах можно получить еще до 2X, т.е. 3X в сумме. Ставка, по его словам, ученого моего уровня по регламентам где-то 25 или 28 тыр. рублей. Т.е. 3X - это максимум порядка 80 тыс. Только 3X - это действительно максимум, который достигается далеко не каждый месяц.
Другой мне сказал, что ставка научного сотрудника (н.с.) - это 15 тыс. рублей и он еще с проекта готов подкинуть 20 (больше он никак не может). Так вот, за ставку 15 т.р. он требует находиться в институте с 9 до 17 каждый рабочий день и выполнять текущие планы лаборатории. Если не согласен, то они могут заключить договор на выполнение работ, т.е. эти 20 тыс. будут получены только в случае выполнения полного объема работ и будут выплачиваться максимум раз в 3 или в 6 месяцев. Другой ученый спросил моего разрешения включить меня в заявку на грант и обещает 40 т.р., если заявка пройдет.

Ах да, есть еще довольно экзотическое предложение. Есть группа, которая предлагает формальные 0.0.. ставки, т.е. формальное трудоустройство, но деньги платит за публикации по 40 т.р. за каждую на всех соавторов. Что это такое. Это значит нужно каждому автору публиковать по 1-2 работы в месяц в рейтинговых журналах, чтобы получать приемлемые деньги. Так вот, качественная экспериментальная работа - это 1-2 публикации в год в которой до 10 авторов. Теоретики как правило более плодовиты, но и они не способны выдавать на гора такое количество качественных публикаций. А если начнешь штамповать ширпотреб, то потом репутацию уже не отмыть будет. Может просто работают на другие проекты, а статьи проводят через эту шарашку?

Вот такая ситуация в российской науке сейчас. Я не приукрашиваю и не очерняю. Для меня сейчас важно получить объективную картину происходящего для того, чтобы выбрать дальнейшие свои шаги. Я не могу месяцами ждать, когда пройдет какой-то проект. Я не могу сам подавать заявки без российской афилиации. Но решать нужно прямо сейчас. И вот тут появляются всякие предложения.

Встретил давнего знакомого из Германии. Он тут же заявил: да тебе сейчас цены нет, могу тебя туда, туда или туда предложить в Германии. Это конечно хорошо, но зачем я тогда из США возвращался, если опять в Германию ехать?

Видно же, что реформа какая-то дурная. Нет никакой стратегии, решения разовые, несогласованные, не прошедшие никакой экспертизы. Надо сказать, что определенные положительные элементы есть. Например, под давлением экспериментаторы вынуждены плотнее работать с теоретиками, а размеры грантов становятся вполне приемлемыми. Но в целом - это полный бардак.

Я далек от мысли копировать все западное, но понимать удачные примеры организации научной работы надо. Так вот, там наука поддерживается образованием и промышленностью. Т.е. результатом научной работы становятся подготовленные кадры и технологии. В университетах постоянные ставки имеют в основном профессора и обслуживающий персонал. Аспиранты и постдоки не имеют ставок вообще, а полностью финансируются из проектных денег. Деньги кончились - человек идет в другую группу, которая может быть либо в другом городе, либо в другой стране. А порой он просто уходит в ... промышленность. И промышленность с удовольствием берет людей, получивших научное образование.
В некоторых странах есть условие, что для дальнейшего карьерного роста (получения должности профессора), ученый обязан иметь опыт работы в зарубежных странах. Но в гранты такое условие вроде бы не вставляют. А за левые афилиации иногда вообще могут сильно побить.
Как видите, система простейшая, но она дает и стимулы, и мобильность, и критерии оценки.