Вчера посмотрел генеральную репетицию "Гамлета". Премьеру этого балета Деклана Доннеллана (режиссура) и Раду Поклитару (хореография), поставленного специально для Большого театра, я ждал давно и с нетерпением.
По-моему, спектакль не оправдал нагнетаемых прессой опасений, а таковые были даже у меня. Поскольку знал заранее, что «Гамлет» будет драмбалетом с большим упором на "драм-", я опасался, что возникнет много неловких мест, когда неловкость в пантомиме, весьма отличной от той, которой обучены танцовщики Большого, расходится метастазами эмоциональной неловкости по зрительному залу. Однако же мест таких почти не случилось...
Фото © сайт Большого театра
Да, после просмотра генеральной репетиции осталось ощущение, что заложенная авторами спектакля драматургия раскрыта не полностью. Скорее всего, не хватило времени на репетиции. Труппа Большого — не совсем подготовленный материал для такой пластической драмы, начисто лишенной классических па, балетно-азбучных жестов и поз. При всей одаренности артистов для перестройки сознания и тем более моторных рефлексов требуется куда больше времени, нежели 2 месяца. Однако же, при всех шероховатостях игры, заложенный авторами замысел ясно читался в каждой сцене, даже если ее приходилось дорисовывать в своей зрительской голове.
Было ли интересно? Да! — внимание или, как говорят специалисты по охране труда и отдыха, алёрность моя не снижалась на протяжении всего спектакля, несмотря на долготы и длинноты некоторых сцен.
Доннеллан предложил целый ряд интересных сценических решений для ключевых эпизодов трагедии (за них я тоже опасался — чтобы не опошлить Шекспира, не понизить "Гамлета" в драматургическом ранге).
Деклан Доннеллан дает Игорю Цвирко (исполнитель партии Лаэрта) уроки актерского мастерства. Фото © сайт Большого театра.
Хороша идея с тоннелем яркого света, в который уходят души усопших, и очень внятно показано, что речь именно об отделении души от тела.
Замечательно задуман и диалог Гамлета с Гертрудой, где сын пытается разъяснить матери всю низость ее скоропалительного повторного брака с дядей: на сцене возникают несколько двойников обвиняемых, и семьюжды повторенная Гертруда выглядит порядочной потаскушкой. Настоящая Гертруда реагирует на визуализации сына истерическим смехом-рыданием — входит в любимый Доннелланом фрейдистский психологический штопор, выход из которого не регламентирован традиционными нормами отношений мать-сын.
И все же, на мой вкус, сцену с фантомами Гертруды и Клавдия следовало обнажить пооткровенней: она могла бы задирать юбку повыше (даже в наше время полоска кожи чуть выше чулка никаких скреп не послабила бы, благо всё по Шекспиру, да и ножки даны балетные); он тоже мог бы попохотливей под юбку и за лиф проникать. Здесь неловкость как раз таки на благо — и обличаемой героине, и зрителю.
Раду Поклитару репетирует с исполнителями главных партий 1-го состава — Анастасией Сташкевич (Офелия) и Денисом Савиным (Гамлет). Фото © Газета Культура.
Интересным показалось и переложение эпизода с балаганными артистами, которые у Шекспира по научению Гамлета разыгрывают перед королем обличающий спектакль, — в «Гамлете» Большого это просмотр киноленты с аналогичным сюжетом. За прожигаемую на экране пленку в остановленном Клавдием кинопроекторе — отдельный плюс художнику-постановщику Нику Ормероду.
Очень взбодрила мозг сцена, где возвращающийся из ссылки Гамлет сталкивается с похоронами Офелии — обезумевший, он вынимает усопшую из гроба и между ним и Лаэртом затевается борьба за труп девушки. Труп в труппе наверняка многих шокирует (даже самих исполнителей) — эпатирующая сцена, оголяющая зрительский нерв.
Не очень удачным показалось разве что решение эпизода с утоплением Офелии. На заднике внятно спроецирована рябь на воде, но вот хореография, точнее пантомима, самого утопления показалась не совсем убедительной.
Артем Овчаренко (Гамлет 3-го состава) на репетиции. Фото © Александр Мацко
Одним из ключевых решений этого «Гамлета» стала идея оживить шута Йорика. Он развлекает детишек в образе клоуна с ярким зонтом в отправной сцене, в которой Гамлет вспоминает свое детство, и в последствии заявляется тем же клоуном, но уже в образе духа. Интересно, что Йорик — единственный по сути из усопших героев, кто упокоился естественной смертью. Через него опосредованно, но вполне доходчиво раскрывается тема нашего отношения к жизни и смерти: действительно, многих трагедий можно было бы избежать, умей мы безропотно принимать потери, меньше рефлексировать из-за смерти близких, смеяться смерти в лицо... А еще клоун в современной литературе и кинематографии архетипизировался в некоего проводника в преисподнюю, а в ряде произведений приобретает совсем уж инфернальные функции. Поэтому лично для меня этот Йорик с одной стороны отвечал на вопрос, отчего мы так страдаем, теряя близких (не можем и не хотим расслабиться и продолжить веселье, приняв смерть как неизбежное зло), с другой стороны — этот герой с его бесшабашной улыбкой напрягал (да, жить беззаботно и весело легче и дольше, но стоит ли оно того? не мертва ли такая рефрактерная душа еще при жизни?).
Денис Савин в партии Гамлета. Фото © Батыр Аннадурдыев
В финальной сцене я очень ждал последнего явления Йорика — уже почти увидел его яркий зонт, ловко встревающий под почти опустившийся занавес тоннеля, так что остаётся лишь узкая полоска потустороннего света — намек на то, что не всех еще забрали (Гамлет на сцене всё еще жив, хоть и смертельно отравлен), но нет — занавес закрылся, Йорик не появился, а интересное могло бы быть решение финала... И вот еще что я подумал, когда стал в голове вот так переваривать и перерабатывать только что просмотренные сцены: видать, спектакль получился действительно стоящим, раз мне, всего лишь зрителю, захотелось стать его соавтором — додумать, допереживать, дожить эти неразрешимые душевные коллизии, поставленные Шекспиром и полнозвучно повторенные в балете «Гамлет».
А вот десантников я бы удалил... Они как-то на злобу дня, а Шекспир о вечном...
Промо-ролик Большого театра
Комментарии (0)